Приглашаем литераторов и сочувствующих!
Вы не зашли.
Земля любая – для меня приют,
Когда слова приходят к ночи сами,
Когда стихи прекрасные поют
Единственными в мире голосами.
И гонят прочь недоброе, и вновь
Под утро видишь небо без соринки,
Так вод хрустальных золотое дно
Плывет и солнцем светится, а в крынке
Холодное не киснет молоко,
И длится день, и ночь не за горами,
И голоса, их слышно за рекой,
Спешат к другим – вечерними дворами.
Отредактировано Микаэль (2012-04-11 09:35:47)
Неактивен
Очень ощутимо. Спасибо, Михаил. Давненько не было видно.
...точку бы после первого катрена.
Неактивен
Спасибо и замечание учтено. А редко... Ну, всякое, то да это. А не так давно оказалось - я пять лет, как на этом сайте. Даже не думал, что целая пятилетка!)) Быстро бежит время, так сказать))
Неактивен
Михаил! пятилетку принято отмечать- вот ты и отметил- классное стихо!
Неактивен
Игорь Рыжий написал(а):
Михаил! пятилетку принято отмечать- вот ты и отметил- классное стихо!
Спасибо, Игорь! Ну, так, стихи и стихи, бывает у людей и получше... ))
Неактивен
Как хорошо все на любой земле,
Когда свободен и красив язык,
Когда слова с небес летят к тебе,
А ты в стихи их превращаешь, как привык.
Их можно даже не произносить,
А просто ими думать до утра
И незаметно для себя творить...
И оживут рожденные вчера.
Неактивен
Спасибо, София, за понимание и стихи...
Знаешь, недавно обнаружил, что стихи некоторым нужны - из тех. кто сам не рифмует. Таких странных людей очень мало, но они не совсем еще исчезли. А я и не думал, что нужны... Стихи, как все знают, больше для того, чтобы их облить помоями, и получить от этого артистического акта удовольствие, или можно обсудить какое-нибудь рахитичное четверостишие, высказать глубокие мысли, накопленные вместо пенсии ... мало ли... девственно прижать к груди, скажем. В целях кокетливого демонстрирования этой самой, вышеназванной, груди... Словом - стихи полезное дело...
))
Неактивен
Привет, Миш!
Ты прав: нерифмующие любят. И забыл рифмующих - и только (вроде эксоплетов типа меня). Смеюсь. Ну, конечно, стих - это душа. Тише, громче, Выше. Добрая, злая . Все он, стих. Так что "ты приходи, приходи здесь писать иногда")) С юбилеем, он же у нас общий, пришли одновременно. За это нельзя не выпить)).
Неактивен
Выпьем и снова нальём!
Поздравляю с Юбилеем -
не стареем, молодеем,
скоро, скоро в первый раз
зашагаем в первый класс!
Неактивен
Дорогая София! От всего сердца и души поздравляю тебя с пятилеткой служению поэтическому искусству. Хм. Гм. Ну речи... Вот хороший ты человек! Дай тебе Бог здоровья и успехов, поменьше горестей...
А бывать много не выйдет - объективные причины, всякие глупости здесь с моей стороны, давно стерты, пишут стихи люди и замечательно, кто как может. Никто же не в курсе - что будет востребовано, а что нет. Но как сказало большинство жюри по стиху-2011 ( а там многие знаменитые и великие знатоки, вот Ксения Собчак), это, мол, хорошо, сказало жюри в лице отдельных представителей, сочинять стихи и даже можно издать книгу стихов и подарить жене или там теще. То есть высоко оценен поэтический порыв... и то верно - бежит, летит Пегас к жене пиита, кто же ему иначе овса в миску сыпанет?..
Не в стихах счастие, а в дружеском отношении людей, уж прости за "банализм"))
Неактивен
зарета написал(а):
Выпьем и снова нальём!
Поздравляю с Юбилеем -
не стареем, молодеем,
скоро, скоро в первый раз
зашагаем в первый класс!
Спасибо дорогая Зарета! Я так понял ты, молодая и вся из себя сияющая красой, издеваешься над несчастным сирым Микаэлем, приписав ему растущий маразм и полное впадение в детство. В первый класс! Ты чего это? Да не полезу я в школьную форму, пропади она пропадом! В первый класс согласен. Но лайнера, совершающего круиз по теплым океанам и морям:))
Огромное тебе спасибо, если шутки отбросить.
Неактивен
Да уж, Миш! От первого до последнего слова тебе бы поверила ( и даже "глупостям" с твоей стороны, что взять с пятилетки, а когда "глупости" были, то и с трехлетки), но... ошибочка с твоей стороны вышла. Следствие вели знатоки других вопросов. Ввиду некомпетентности знатоков собирай свою поэзию и приходи сюда. Оценим по достоинству:) Хм... Гм... И сами почитаем, и жене подарим в лучшем виде, и ты без овса не останешься, "банальный" ты наш)) Не сделаешь - пожалуюсь жене, благо знаю её как отзывчивого человека.
А всерьез, Миш, здоровья тебе и Стихов настоящих. По моему слабому разумению, они НАСТОЯЩИЕ:)
Неактивен
София, уточняю)) Это не мне сказали, а всем и вообще. Я же на конкурсы не хожу, зачем бы))
Какое-то сложное состояние души, пойду-ка я поем обед)) Видишь, конкурса нет, а обед есть. Все путем))
Неактивен
Я тоже уточняю;) Увидела фамилию Собчак. И все. А ты думал... Ну, конечно, я только о тенденциях в обществе и об избранных там же. То бишь вообще, а не конкретно)). А обед - это правильно, пока живы)).
И к обеду.
Неактивен
А я не думаю. То есть, вообще. )) Вот смотришь вокруг, и, вроде, стихи. А начнешь думать - и твои, и всякие ни на что не годятся. Думать вредно, оно портит настроение и аппетит))
Неактивен
, Миш!
Насчет твоих стихов поспорим)). А настроение и аппетит беречь надо было смолоду, теперь береги остатки. Пригодятся:)
Неактивен
Да уж, вот именно))
Отредактировано Микаэль (2012-03-25 10:34:50)
Неактивен
Уходит постепенно аппетит,
Бледнеют щеки, ум идет за разум,
И думаешь: «Какой я паразит,
Не съел всего, по молодости, разом!»
Неактивен
Не нам - ням-ням - сдаваться пред едой.
Из-за нее напрасно ты бледнеешь.
Какие наши годы, дорогой?!
Уверена - ее любить... успеешь;)
Неактивен
Пред кашей манною стою я в размышлении –
Без соли есть? С вареньем? Преступление
Пренебрегать и рисом, и пшеном…
И гречку не оставишь на потом.
Все крупы нам нужны, милы все каши,
Но тянет к тем, которые не наши.
))
Отредактировано Микаэль (2012-03-25 12:57:39)
Неактивен
Лучше "не наших" только картошка))
Она
Неактивен
Борис Фэрр написал(а):
хорошо.
рад.
)))
Неактивен
Знаешь, София, по весне картошка так себе, и трудно купить хорошую. Так что каши только, макароны там, овощи. Достаточно вкусен и рябчик. ))
Неактивен
Рябчиков не видела, а корнишончики куринные бывают)) Но уж очень маленькие((. А вообще, товарищ Микаэль, уж очень Вы требовательны к картошечке. С селедочкой и по весне любая хороша))
Неактивен
София, вот хочу здесь поместить мое небольшое предисловие к публикации в одном электронном журнале и подборку стихов Ирины Каменской - надеюсь, ее здесь помнят...
Ирина Каменская.
Стихи Ирины Каменской производили на меня всегда сильное впечатление. Традиционная лирика, пси-стихи, метапоэзия… Автор живет в Евпатории, университетский преподаватель и «язычница» - любящая море, цветы, деревья, «птичье небо», крымскую степь… Для Каменской существует слово «любовь», практически изгнанное из нынешней поэзии вместе со словом «душа». Причем, любовь деятельная, спасающая, врачующая. Если же говорить о конкретном воплощении мыслей и переживаний в стихах, то Ирина Каменская пишет парадоксально, такова ее глубинная, поэтическая суть.
Как и всякий значительный поэт, Каменская музыкальна, ибо музыка – основа поэзии. Подборка открывается стихотворением «Cлушай»: «Молчи. Я умею играть/На цитре капризного времени»...
И вот, мы сразу в плену поэзии Каменской. И мы замечаем – идет диалог, характерная особенность стихов Ирины.
«В этом городе лето» - четкая реализация понятий «пространства и времени» в культурном поле, вроде бы простые, «медленные строки»… но волшебное «мерцает» рядом с обыденным:
«Расстоянье от утра до моря, от моря до ночи –
В этом городе лето не знает других измерений.
Здесь дороги длиннее, случайные тропки короче,
И куда ни пойдешь, попадешь в неизменное время»
Жажда свободы и «соленая вода житейского плена», так я воспринимаю стихотворение «Даже если ты прав». Удивительное решение – написать стихи с использованием образов квантово-волнового дуализма. Даже не знаю, у кого бы еще вышло написать так:
«За стенами волнистые пространства
И времени прохожие шаги,
А здесь – она, и если постараться,
То вечности больные сквозняки,
Прикидываясь птицей Метерлинка,
Не разглядят за плоскостью окна
Сиюминутку, зернышко, пылинку.
Не говори ей, что она – волна».
«Слушая Равеля»: «Всё дальше в плен, всё выше в слух. Иду на звук, закрыв глаза –/
Когда захватывает дух,/Смотреть нельзя». И «маленькое стихотворение», но очень качественное («так плавно»)…
«Восвояси». И снова «парадоксальное ощущение жизни». Зверье не в лесах, в городах… И опять – такая мысль не самоцель, а желание во внутреннем диалоге дать лирическое переживание:
«Ты отпустишь меня в очарованный лес?
В толчее городов сатанеет зверьё –
Непокорное, гордое войско моё.
А тебе хорошо – и со мною, и без».
«По эту сторону» - стихотворение небольшое, но мне нравится очень. Покажу устройство, но сначала – полный текст:
«Сводя потери к нулевым
И к не замеченным – утраты,
По эту сторону любви
Горят бумажные солдаты.
Огонь исполнен правоты
И чист, поскольку бесталанен.
По эту сторону мечты
Нет сожалений и желаний.
Чего желать, коль даже смерть
Не значимей плохой погоды,
Когда научишься гореть
По эту сторону свободы?»
Выписываю две первых строки каждого катрена, получаю два «протостихотворения» о которых сам автор знал или нет – не в курсе. Итак:
1.
«Сводя потери к нулевым
И к не замеченным – утраты,
Огонь исполнен правоты
И чист, поскольку бесталанен.
Чего желать, коль даже смерть
Не значимей плохой погоды».
2.
По эту сторону любви
Горят бумажные солдаты.
По эту сторону мечты
Нет сожалений и желаний.
Когда научишься гореть
По эту сторону свободы?
Первый текст, если бы немного «зарифмовать» - «вполне стихотворение»: о «правоте огня», чистого, бесталанного… о безразличии к смерти, если нет опыта утрат… А вот второе, оно задает две стороны переживания – внутреннюю и наружную; «любовь»-«мечта»-«горение» наделены двусторонностью – существуют в реальности или только внутри нас… Соединение текстов дает не сумму текстов, но многократно увеличивает впечатление читателя…
Стихотворение «В такой-то век и год такой-то» продолжает тему, причем блестяще – в городе, в типовом доме, сгорает любовь: «Любовь последняя горит /неустрашимо и спокойно/ на самом верхнем этаже».
«Но выбор сделан – и давно.
Твои холодные брандспойты
нацелены в ее окно».
Необыкновенно красиво третье «музыкальное» стихотворение подборки - «Amadeus»: «Что держит тебя в этом теле, глупышка?/Вселенский младенец, дитя мирозданья,/Сиятельный Пта./Сегодня особенно щедро и пышно/Раскрылись соцветья на древе желаний./В небесных садах»… Нравится «Танец Кармен», «испанское воплощение автора среди северных снегов», характер, звукоряд:
«От такой простоты – учащая биение сердца,
Разметая сугробы горячим шуршанием шёлка,
Отрывая заплывшие взгляды от пива и зельца,
Ускоряя шаги – да-пошёл-ты-пошёл-ты-пошёл-ты».
Хороши стихи «Сестра милосердия» - осень побеждает блеск августа, но горечь потери слышится в словах: «По замкнутой плоскости окон неспешно и плавно/Покатятся круглые дни, упоительно праздны./И ты победишь непременно, бескровно, бесславно/сиятельный август, забытый совсем и напрасно»… Четкая передача пейзажа - «Предосенний Крым акро», элегические по тону «С кем не бывает?»… Завершает подборку «Отче мой», где обращение не только к Господу, у всех нас есть или, увы, уже только были, родители:
«… В надапрелье твоем буду я не от мира сего,
Созерцателем тихим в надежном убежище слов.
Ниспошли мне любовь, чтобы снова мое ведовство
Помогло и тебе, сберегло, сохранило, спасло».
------------------------------------------------------------
Ирина Каменская
Cлушай
Молчи. Я умею играть
На цитре капризного времени.
Аккорд – отрицанье утрат!
По плектру - волна несмирения!
Но – тише! – рождается стон
На третьей струне, не подверженной
Влиянию темных времен.
Как будто над ночью подвешена
Хрустальная капля звезды.
Ты вслушайся – вот оно, вечное,
Рождается из немоты,
Поет – отрицаньем конечного,
Звучит – возрождением дня!
Ты слушай и слушай меня.
В этом городе лето
Расстоянье от утра до моря, от моря до ночи –
В этом городе лето не знает других измерений.
Здесь дороги длиннее, случайные тропки короче,
И куда ни пойдешь, попадешь в неизменное время,
Заключившее нас в эти улочки, словно в объятья
Узкоглазых веков, никуда не ушедших отсюда.
В этом городе странные вещи бывают понятней
Вечерами у моря. И я никогда не забуду
Твой потерянный взгляд.
Слишком многое здесь незнакомо,
Синеглазый пришелец, тебе, заглянувшему в бездну
Бесконечного лета за тысячи песен от дома,
Где любые слова столь же значимы, сколь бесполезны.
Даже если ты прав
Ей хочется считать себя частицей.
Не говори ей, что она – волна,
Которой не дано осуществиться
Во временной реальности сполна.
Ей легче – осознав себя отчасти,
Любить огромный мир, как старый дом,
Где вечерами маленькое счастье
Горит под невысоким потолком.
За стенами волнистые пространства
И времени прохожие шаги,
А здесь – она, и если постараться,
То вечности больные сквозняки,
Прикидываясь птицей Метерлинка,
Не разглядят за плоскостью окна
Сиюминутку, зернышко, пылинку.
Не говори ей, что она – волна.
Слушая Равеля
А как же – иней на траве и синий приговор в окне?
Дождь, одержимый, как Равель,
Идёт во мне.
Который день, за тактом такт, разгадывать чеканный код –
Пока не весь, пока не так.
А дождь ведёт
Всё дальше в плен, всё выше в слух. Иду на звук, закрыв глаза –
Когда захватывает дух,
Смотреть нельзя.
так плавно
Я был! – хандрит июль на солнцепеке.
Я буду! – улыбается сентябрь
Из тени порыжевшего платана.
Я есть! – хрипят и всхлипывают строки,
Хотя бы здесь, хотя бы так, хотя бы…
Так тихо всё кончается, так плавно.
Восвояси
Ты отпустишь меня в очарованный лес?
В толчее городов сатанеет зверьё –
Непокорное, гордое войско моё.
А тебе хорошо – и со мною, и без.
Как за это тебя не любить? Отпусти.
Всё трудней понимать бессловесный язык.
Снова чудится мне то ли стон, то ли рык
В грозовых облаках: уходи, уходи…
Потаенными тропами, сказкой ночной
Непристойную стаю голодных чудес
Забираю с собой в очарованный лес.
Обещай выживать без меня, как со мной.
По эту сторону
Сводя потери к нулевым
И к не замеченным – утраты,
По эту сторону любви
Горят бумажные солдаты.
Огонь исполнен правоты
И чист, поскольку бесталанен.
По эту сторону мечты
Нет сожалений и желаний.
Чего желать, коль даже смерть
Не значимей плохой погоды,
Когда научишься гореть
По эту сторону свободы?
В такой-то век и год такой-то
За постепенность перемен,
за сумрак недопониманья,
что я отдам тебе взамен,
распорядитель угасанья?
Какая из моих харит
тебе покажется достойной?
Любовь последняя горит
неустрашимо и спокойно
на самом верхнем этаже.
О, мой недремлющий пожарный,
не торопись, не будет жертв,
стенающих в бреду угарном.
Но выбор сделан – и давно.
Твои холодные брандспойты
нацелены в ее окно.
В такой-то век и год такой-то,
покончив с внутренней борьбой,
не победив, не покорившись,
она возьмет меня с собой,
бессильно падая все выше.
Amadeus
Что держит тебя в этом теле, глупышка?
Вселенский младенец, дитя мирозданья,
Сиятельный Пта.
Сегодня особенно щедро и пышно
Раскрылись соцветья на древе желаний.
В небесных садах.
Лети. Приоткрылась заветная дверца
И петли пропели прощально и гордо.
Не медли. Пора.
Лети – под звучанье бессмертного венца,
Взлетай сквозь ажурную арку аккорда
В озвученный рай.
Лети, моя радость, мое вдохновенье,
Мой солнечный ветер, мой звездный губитель,
Мой Моцарт – лови,
Лови восходящих потоков ступени,
Все дальше и выше по тайным орбитам,
По нотам любви.
Танец Кармен
Хорошо, исчезай – только сразу, пожалуйста, сразу,
Забирая с собой всё, что может настигнуть и срезать
На бегу, как инфаркт. Танец мой неумеренно дерзок
И срывается в хохот, но длит музыкальную фразу.
Каждый раз веселее, быстрее, ритмичней прощанье.
Частый смех каблуков, жаркий выдох без примеси спирта.
Жизнь, устав от любви, непростительно всё упрощает.
Кто-то должен трещать кастаньетами, чтобы не спиться
От такой простоты – учащая биение сердца,
Разметая сугробы горячим шуршанием шёлка,
Отрывая заплывшие взгляды от пива и зельца,
Ускоряя шаги – да-пошёл-ты-пошёл-ты-пошёл-ты.
Уходи же! пока не погас семиструнный фламенко,
Фейерверком взметнувшийся над нищетой Соморростро.
Упадёт тишина, и закроется утро застенком
На оставшийся срок – неизбежно, надежно и просто.
Сестра милосердия
Дежурная осень войдет милосердной сестрою
В горячечный сон, и ее ледяные ладони
Смятенный рассудок туманным покоем укроют
И жаждущий взор утолят дождевою водою.
По замкнутой плоскости окон неспешно и плавно
Покатятся круглые дни, упоительно праздны.
И ты победишь непременно, бескровно, бесславно
Сиятельный август, забытый совсем и напрасно.
Тогда, повторяя сестры милосердное имя,
Ты примешь покорно настойку на лживых ответах –
С другими такими же, неизлечимо больными,
Блаженно больными смертельным хроническим летом.
Предосенний Крым акро
Ненадолго задержится лето, помедлит в долине –
Ежевика, кизил, барбарис станут суше и слаще
Там, где солнце щедрее – на южных и западных склонах.
На вершины туман ляжет пологом – поводом длинным
Еженощно склоняться над будущим и настоящим
Тонкой тисовой веткой, так дивно и вечно зеленой.
С кем не бывает?
Еще бывают в жизни вечера,
Когда молчу, самой себе чужая,
Прошедший день в избытое вчера
Без тени сожаленья отпуская.
Еще приходят строки по ночам,
В которых утром не хочу признаться.
Сумею ли их тайну замолчать,
Когда часы – присяжные двенадцать –
Пробьют единогласный приговор:
Казнить нельзя помиловать, а знаки,
Не препинаясь, выстрелят в упор?
Бывают дни – шершавые, как накипь
На гладкой оболочке бытия,
Когда судьбы избыточная жесткость
Мне иссушает душу, если я
Процеживаю дни через решетку
Пяти порядком засоренных чувств.
Бывает так. Но чаще и печальней
Приходит ночь, когда блаженно пуст
Слух внутренний, а внешнее звучанье
Вознаграждает за покой сполна.
Мне всё дано. Мне ничего не надо.
И воцаряется такая тишина,
Как будто ты уснул – со мною рядом.
Отче мой
Посмотри на меня, потерявшую счет городам,
Откровеньям попутчиков и телефонам такси,
Коридорам, маршруткам, отелям, ночным поездам.
Посмотри на меня, пожалей, сохрани и спаси.
Мне ведь кажутся, мнятся, мерещатся эти цветы?
Их шипы ядовиты, и приторен их аромат.
Посмотри, что осталось во мне от твоей красоты,
Сохрани до весны, как бы долго ни длилась зима.
В надапрелье твоем буду я не от мира сего,
Созерцателем тихим в надежном убежище слов.
Ниспошли мне любовь, чтобы снова мое ведовство
Помогло и тебе, сберегло, сохранило, спасло.
Отредактировано Микаэль (2012-03-27 07:45:51)
Неактивен
Спасибо за чУдную Каменскую, Миш!
Мне сейчас некогда, но через недельку вернусь к Ирине, потому что ЛЮБЛЮ:) Привет ей огромный, всегда жалею, что ей некогда бывать здесь.
ЕЙ
И тебе за нее:)
Неактивен
Да кто ж не помнит, Иринку Каменскую из здешних? она и подписывалась "Камир" и так иногда хотелось заменить "а "на "у"
Отредактировано Игорь Рыжий (2012-03-27 18:26:10)
Неактивен
Спасибо сказавшим... И теперь подборка стихов другого автора "Фабулы", на мой взгляд самого сильного из тех, кто здесь бывал, большого современного русского поэта Черного Георга. Не думаю, что он оценен в должной мере...
Итак, стихотворения Чёрного Георга. Георг формулирует свое отношение к стихам, как к реализации некоторой идеи. Но это вовсе не отрицает чувственного начала в его стихотворениях, человечности, теплоты, а часто и горечи… Он также превосходно осознает роль интуиции в создании произведения. С технической стороны его стихи критикуются редко, поскольку он обращает особое внимание на эти моменты.
Подборка открывается стихотворением «Партизаны подпольной луны», ироничным, как часто бывает у ЧГ, произведением, но с максимально серьезным содержанием – об одиночестве, человеческом и поэтическом:
«И, завидев тебя, в страхе мечется
чёрт на небе, прозрачном до звёзд,
потому как ты сам – и отечество,
и оплот, и семья, и погост».
Конечно же, «черт на небе» отсылает нас к Гоголю, да и многому другому… Все же замечу – Георг родом из Харькова, живет в Англии. В его семье давние литературные традиции, одна из прабабушек долгие годы была секретарем Короленко, земля Украины ему не чужая, но его «отечество и оплот» не только он сам - русская поэзия.
Следующее стихотворение «беглый квадрат» начинается словами : это дом, без которого сад не растёт./ это тлен, без которого клён не шумит./ это я, без которого пусто – и всё». «Тлен», конечно же, аллюзия на Борхеса. «В начале полагали, будто Тлен - это сплошной хаос, безответственный разгул воображения; теперь известно, что это целый мир и что сформулированы, хотя бы предварительно, управляющие им внутренние законы» («Тлен Укбар»). Всплывет в памяти и «Определение поэзии» Пастернака, у Георга так:
«…это влажные всплески растительных дюн.
это неба вращающийся василёк.
это птицы спустились так низко – к дождю,
что летают уже целый час под землёй»…
Но, вместе, мы имеем мысль о сотворении «особого Космоса» художником-творцом, построенном им мире, который, казалось бы, может существовать сам по себе:
«это чёрный малевич, задраивший люк
в небольшой ослепительно-белый квадрат.
это значит, что я подобрал к тебе ключ.
здравствуй, дом без замков.
бог пришёл умирать».
Как всегда у Георга многослойно. И все же – отдельное существование поэта связано не с «чёрным квадратом», он сам-то имеет право на личные тайны, «литературную кухню», а вот его стихи должны быть «ослепительно-белыми», не «чернухой», что все еще в моде… В сотворенном им мире поэт – бог, и он «растворяется» в своих произведениях и в каждом читателе.
И сразу, перекличкой, «Про червей», связано с эпиграфом из Державина: «Я царь – я раб – я червь – я бог!»:
«Вращается туманный тракт вокруг медвежьей втулки млечной,
И бельма лунных катаракт глядят в тебя по-человечьи...
И нет бесчеловечней черт, чем те, что ясной летней ночью
Сияют над холмами. Червь, – как ты на фоне их непрочен!..»
Лирические стихотворения «Когда магия теряет силу» и «моисей в папоротниках», с ярким, парадоксальным финалом: «а после сидя у костра в исподнем/ поймём последний день ещё не прожит/ и ночь но только главное запомни/ плохой я много лучше чем хороший». Лирические стихи? Да. Но не только – откуда бы взяться «библейскому названию»? Легко увидеть – здесь как бы «юный, египетский период Моисея»… после убийства египтянина, он станет «плохим», но он станет Моисеем… Широко известно стихотворение «Звезда в надире», форма произведения продумана в связи с содержанием, как всегда в настоящих стихах – в данном случае «движение к верлибру»
Читатели, не желающие подумать над стихами, часто считают стихи Георга эпатажем, хотя такого намерения у автора нет. «Подать манную кашу, принести пережеванное!» - вот «вопль нынешнего читателя» (я не говорю о присутствующих). Плоская попса, ряженная под «умные стихи» правит бал, толпы «детей Мандельштама и Пастернака» бродят по «сетевым и бумажным просторам», но не их, не «восхищенных собственным величием Паниковских», выбрасывают на улицу…
Стихотворение «Ещё раз о Троице» - умные, религиозные стихи, а вовсе не издевка над религией. Рыбы – известный образ, связанный с Петром. Пифагорейская немота, древность существ переживших Потоп сопутствует им. Речь о душах, приближающихся к Единому… Их пути, в особенной стихии… Хочется повторять рефрен:
Макрель – загадочней, чем сон,
Ставрида, сладкая, как мёд,
И хек, похожий на печаль».
Замечательно и стихотворение «Одиночка», я отсылаю к своему разбору этого произведения, надеюсь, что он окажется интересным.
http://www.stihi.ru/2011/02/02/2264
Завершает подборку стихотворение, адресованное читателю «unusuаl in yоu» - он, этот человек, слушает во сне наши стихи, пока не включаются «информационные электроприборы»:
«вспыхивает лампочка, 220 вольт,
и врубает приводы речевых колёс».
Цельная и сильная подборка, замечательный поэт.
____________________________________
Черный Георг
____ Партизаны подпольной луны ____
Вот едут партизаны полной луны,
Моё место здесь.
(Борис Гребенщиков, Партизаны Полной Луны)
Как заляжешь у поля пшеничного,
где не хаживал множество раз,
– (все тропинки на нём закавычены
васильковыми всплесками глаз), –
и душевно, вовсю, партизанствуешь –
до тех пор, пока солнца блесна
не утонет – и выплывет, заспанно,
кистепёрая рыба-луна.
В темноте колосятся растения,
выделяя ночную росу.
Колосишься и ты между стеблями;
за тобой наблюдает барсук,
удивлённый твоим появлением.
Партизанской ухваткой силён,
ты ползёшь, животом и коленями
попирая пырей и паслён.
И, завидев тебя, в страхе мечется
чёрт на небе, прозрачном до звёзд,
потому как ты сам – и отечество,
и оплот, и семья, и погост.
А пушинки лесных одуванчиков
– облаками непрожитых лет, –
офигев от твоей партизанщины,
всё летят и летят тебе вслед........*....***....*.*.....**..*..........**...*......
_______ беглый квадрат _______
это дом, без которого сад не растёт.
это тлен, без которого клён не шумит.
это я, без которого пусто – и всё.
опрокинутый вход в опрокинутый мир.
это влажные всплески растительных дюн.
это неба вращающийся василёк.
это птицы спустились так низко – к дождю,
что летают уже целый час под землёй.
это полога ночи сиятельный труп,
под которым нельзя оставаться людьми.
это акт провисания бронзовых струн,
убивающих звук, но рождающих мир.
это канонизированный мотылёк
и сквозные потоки спасительной лжи.
обитаемый необитаемый тлён.
это свет, без которого можно прожить.
это чёрный малевич, задраивший люк
в небольшой ослепительно-белый квадрат.
это значит, что я подобрал к тебе ключ.
здравствуй, дом без замков.
бог пришёл умирать.
________________ Про червей ________________
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь – я раб – я червь – я бог!
(Гаврила Державин, "Бог")
Туда, где мчатся облака и пульс созвездий не нарушен, –
Течёт бескрайняя река, несущая людские души.
И, глядя на неё – со дна своих антропоморфных буден,
Вдруг понимаешь, как бедна доктрина веры «будь что будет.»
Вращается туманный тракт вокруг медвежьей втулки млечной,
И бельма лунных катаракт глядят в тебя по-человечьи...
И нет бесчеловечней черт, чем те, что ясной летней ночью
Сияют над холмами. Червь, – как ты на фоне их непрочен!..
Так незначителен, что мысль – связать себя с Владыкой мира –
Не кажется безумной... Высь не создана приютом сирых.
Поэтому – такой земной, что сам себе слегка противен, –
Не поспешай. Присядь со мной. Побудь статистом на картине,
Где свет неотличим от тьмы, а мы – от ангелов в полёте.
Поешь фокаччи и хурмы. Послушай звук гудков далёких...
Поговорим о пустяках, простимся – и пойдём наружу, –
Туда, где мчатся облака и – может быть – людские души.
____ Когда магия теряет силу ____
Сосновых веток тени на песке,
терпеново-грибничный аромат.
Я сжал твою ладонь в своей руке...
Июнь на коже, а под сердцем – март.
Душистым чабрецом зарос овраг.
Бессмертника с шалфеем диалог...
Осталось только ноты подобрать –
и плавать, как беспечный papillon,
в потоках, наблюдая: вдоль стволов
прозрачная и мутная смола
сочится – в неба близкий потолок,
и загорать, раздевшись догола.
Как будто вертикальная река
уходит вверх от берегов косых...
И сладко разжимается рука,
нащупав земляничные усы.
И зверобоя цвет в твоих глазах...
И волосы касаются щеки...
И можно что-то шёпотом сказать –
и влажным поцелуем защитить.
Среди полей заросший пижмой холм
и светлые разводы тишины...
И жить так удивительно легко,
что чудеса и даром не нужны.
_____ моисей в папоротниках _____
когда всплывёт луны кургузый бакен
и твой рассудок станет бесполезным
как пуговицы на глухой рубахе
пойдём со мной вдвоём гулять по лесу
совсем сойдём с ума ну предположим
запыхавшись взбежим на холм бузинный
друг другу пострашнее скорчим рожи
и свалимся в обнимку под осиной
чирикнув как обдолбленные белки
покатимся прижавшись что есть силы
по дроку и душистым травам мелким
которых споконвеку не косили
а после сидя у костра в исподнем
поймём последний день ещё не прожит
и ночь но только главное запомни
плохой я много лучше чем хороший
___________________ Звезда в надире ___________________
Когда засыпает ветер
и зима становится внутренностью стеклянного шара,
где какие-то белые хлопья лежат так тихо, невинно,
словно и не было – ни в Москве, ни в Лондоне – никогда никаких пожаров,
не случалось чумы в Венеции, а страшные маски птичьи –
просто странные монстры, сошедшие с Босха картины...
И, когда засыпает ветер,
а прозрачный короткий вечер стекает на плоскости тротуаров,
опусти вверх глаза, как если бы Земля тебе не мешала:
там, в надире, – звезда, что только тебе одному светит.
И ты, выходя под дождь
из какого-нибудь напичканного кольцами ювелирного магазина,
где-то в районе Сан Марко, Старого Арбата или Пикадилли,
удивляешься: столько колец, столько, столько!
Кому они все необходимы?!
Словно сделали их гномы, гоблины или тролли –
по одним им понятным причинам, – сделали и забыли...
Так вот, выходя под дождь,
но вспомнив зачем-то об этой звезде в надире,
понимаешь – внезапно, неумолимо, –
что для неё одной живёшь.
Поднимая очередное звено,
– (а какой в этом смысл, если часто не знаешь даже, где середина?..) –
находясь в середине мира, равноудалённой от конца света и его начала,
причём оба они – просто события, что вообще ничего не означают,
никакого отношения не имеют ко времени, к его младенчеству и сединам,
вдруг ловишь себя на том, что думаешь о ней – снова и снова,
днями, ночами, непрестанно...
Остаётесь связанными друг с другом, – ты в этом подлунном мире,
а она – где-то там, где потоки невидимых жёстких лучей и чёрные дыры,
даже не в уголке твоего экрана, даже вовсе не на экране,
но всегда и везде оставаясь звездой, что сияет тебе одному в надире...
Итак, поднимая очередное звено
и не делая ни малейшей попытки что-то менять, решать или строить планы,
знаете оба – зависимо, независимо, беспричинно,
без тени сомнения, бессознательно, постоянно, –
что ты и она – ОДНО.
____ Ещё раз о Троице ____
Держась за тучи парасоль,
Садится солнце. Небосвод
Залил перестоявший чай...
Макрель – загадочней, чем сон,
Ставрида, сладкая, как мёд,
И хек, похожий на печаль, –
Плывут туда, где горизонт
Расплавил жёлтые огни
И варит их, как марабель.
Кипящий сжиженный азот
В барашках пены... Бог – хранит,
Но не даёт ума – робеть.
Глаза не ест морская соль?
И кто их, право, разберёт...
– «Ответьте!..» – Но они молчат, –
Макрель – загадочней, чем сон,
Ставрида, сладкая, как мёд,
И хек, похожий на печаль.
Роняя бусины дождя
На бёдра дремлющих холмов,
Ползёт, клубясь, циклона клин.
Осталось просто подождать:
В волнах мелодии псалмов
Возникнут, – эхом из глубин...
Тень маяка, в ней – луч косой
Взрезает воду, блики льёт –
Туда, где уплывают вдаль
Макрель – загадочней, чем сон,
Ставрида, сладкая, как мёд,
И хек, похожий на печаль.
_________ Одиночка _________
Листок. На нём – полоски знаков,
Которых я не понимаю.
Их вид – уныл и одинаков.
Учись довольствоваться малым:
Полоски знаков.
И жизнь иная.
Стена из серого бетона.
И остальные пять – похожих.
Проём – малюсенький – оконный.
Так истребляют непокорных.
Стена бетона...
Беги, прохожий.
От серых стен – не зарекайся,
В них день неотличим от ночи.
Цветы глициний и акаций...
Ручей, петляющий сквозь рощу...
Не зарекайся
Здесь, в одиночной.
Придёт положенное время –
И непременно станет легче.
Листок предчувствием беремен,
Ждёт дуновения, трепещет...
Придёт ли время?
Скажи, тюремщик.
А за окном – полоска неба
И непонятная погода.
Двуликим Янусом – монета
Позолотила дол и горы...
Полоска неба...
Побойся Бога.
...Ручей. Над ним кружатся птицы.
Закат, как море, нескончаем.
Лучи напоминают спицы,
В них вплетены фигурки чаек...
Кружатся птицы...
И нет печали.
___________ unusuаl in yоu ___________
...Он пришёл, замотанный старый человек.
где-то сел – и слушает, не смыкая глаз.
в чёрно-белой, сумрачной, ледяной Москве
слушает внимательно – каждого из нас.
небо наливается кровянистой мглой,
до рассвета улицы заметает снег.
человек задумался... человек не злой, –
Он постичь пытается нашу речь во сне.
коммуникативности чужда эта речь;
человек запутался: кто нас разберёт,
разных и отчётливых – о дневной поре,
ночью – одинаковых, как стволы берёз?..
...перед пробуждением я тону в Его
полных невербальности, голубых, как лёд...
вспыхивает лампочка, 220 вольт,
и врубает приводы речевых колёс.
Неактивен
Я позволю себе, в связи со стихами Георга здесь данными (читай выше), привести также еще одну цитату. В своей статье «Постмодерн и психоделика-pi», опубликованной в трудах одной из конференций по постмодернизму, я писал: «… я вижу главный образ пси-стихотворения, как образ дороги, странствия [в широком понимании слова]… Образ дороги и странствия – основной для становления европейского романа. Открытие мира, свет новизны – в его сути… Для появления моего интереса к пси-текстам, как романиста, был важным ряд обстоятельств, и не последнее из них – поиск выхода «за окружившие весь мир флажки постмодернизма».
Сама суть психоделического стихотворения – выход за пределы привычного, вовлечение читателя, причем активное, целенаправленное вовлечение, в «чтение-странствие». Давайте расширим этот метафорический образ. Возьмем, например, путешествие по неизвестной нам стране, автора – сравним со спутником, более нас знающим местность; он выбирает маршрут, иногда обращает наше внимание на окружающее и помалкивает о том, что в некоторой, но только в некоторой степени демиург этого мира.
Два принципиальных макроэлемента композиции любого психоделического текста – экспрессии и трансфиксии. Первые характеризуются движением (направлением, скоростью, энергетикой), вторые – впечатлением, очарованием, которое испытывает читатель. Таким образом, основные понятия как нельзя лучше «примыкают» к образу странствия, путешествия; – мы идем то быстро, то медленно, скажем, по горной дороге, то дорога петляет, иногда возвращаясь назад…
Наш шаг то более энергичен, то менее, иногда нам приятнее сам путь, само движение, а иногда мы замираем, очарованные открывшимся нашему взору ландшафтом. Кажется, что исчезло само время, и вместе с ним все характеристики движения, мы стоим «раскрыв рты» перед зрелищем «чудес природы» или перед невиданной панорамой городишка, внизу, в долине….
Наконец мы достигаем вершины и, за поворотом, видим необычный мир, порожденный стихотворением, до того небывалый, какого нет и не было никогда… Прошу простить за некоторые «красивости», но иначе мне трудно объяснить свою мысль.
Странствие – и зарождение средневековой романной формы, морские путешествия эллинов, когда каждый новый день и новый ветер дарили новыми приключениями и чудесами, и Улисс, которого Джойс сделал опорой в открытиях и приключениях его героя, странствующего по Дублину, – все это я вкладываю в предложенную метафору.
Сюда же отнесу и чрезвычайно интересующий меня вопрос – о соотношении поэтического и научного методов познания мира. Я вижу в пси-текстах особо пристальное внимание к этому моменту. И достаточно четко понимаю и обратное – насколько художественный образ существенен в научном мышлении, расширяющем границы изведанного…
В заключение повторю еще раз, основное: пси-стихотворение это путь, тропа, когда ты неожиданно оказываешься на вершине и видишь новый, огромный мир, столь далекий от мира комнаты с игрушками, моделями реальных вещей, мира постмодерна, музея всего на свете, который уже нечем пополнить.
Этой пыльной комнате противостоят мир реальности и мир искусства, постигающего новые просторы, вид моря эллинов, островов, открытий, мир Колумба и Ньютона, мир Возрождения... мир радостный и светлый, где всегда есть припрятанные для путника, дотоле неведомые чудеса...
Отредактировано Микаэль (2012-03-28 10:27:08)
Неактивен
Привет, Миш!
Хоть и некогда... Не люблю психоделику. Или не знаю. И знать не хочу. Но Герг))) А это не психоделика.Вот. Макрель – загадочней, чем сон,
Ставрида, сладкая, как мёд,
И хек, похожий на печаль.
ЭТО ГЕОРГ ЧЕРНЫЙ. ПОЭТ ЭТ... ПОЭТому люблю))
Неактивен